СТОИЦИЗМ

Гомеопатия / Портреты гомеопатических препаратов / ARSENICUM ALBUM / NATRUM MURIATICUM / СТОИЦИЗМ

Страница 3

Это старание произвести наилучшее впечатление даже наедине с врачом часто проявляется в типичном для Natrum muriaticum симптоме «дверной ручки». Пациент улыбается и настаивает на том, что он чувствует себя прекрасно, спасибо, что ничто ни в прошлом, ни в настоящем его не беспокоит, что он (слава Богу!) всегда был способен выдерживать трудности и печали, которые на него сваливались. И это так и есть. Однако, как раз в тот момент, когда он готов выйти из кабинета врача и уже положил руку на дверную ручку, он оборачивается, слезы наворачиваются на глаза, и, не в силах более переносить свои тяжелые испытания в одиночку, он «раскалывается». С покрасневшим носом, с опухшим лицом от стараний сдерживать свои чувства и со слезами, напор которых (от долгого сдерживания) он больше не в силах остановить, как поток воды, прорвавший дамбу, он изливает свои печали (и наиболее важные признаки своего конституционального типа).

Всё это происходит в тот момент, когда гомеопату уже не нужна информация, — по одному только симптому «дверной ручки» он уже знает, что пациенту требуется именно Natrum muriaticum.

Или, когда при повторном посещении врача его спрашивают о самочувствии после приема лекарства, Natrum muriaticum отвечает: «Хорошо, благодарю Вас» или «Намного лучше, действительно». Затем он колеблется и улыбается слабой улыбкой. Более подробные расспросы помогают установить, что это совсем не так. Какое-нибудь ухудшение физического состояния или появление подавленных и болезненных эмоций причиняют ему беспокойство.

Такое поведение диктуется, прежде всего, его инстинктивным отказом от утешения, даже со стороны врача. Болеющий пациент не ищет сочувствия (Pulsatilla) или уверенности (Phosphorus), но стремится получить совет, как практически помочь себе. Он не хочет обидеть врача, который, в конечном счёте, старается сделать всё возможное, чтобы помочь. И разумеется, всепроникающее ощущение вины, испытываемое людьми этого типа, тоже играет свою роль. Natrum muriaticum думает, что его организм не отреагировал на лекарство так, как надо, и что каким-то образом он обманул ожидания врача. Ему следует напомнить, что нечего щадить врача, который стремится узнать истину и вполне способен нести ответственность за свои действия. И ещё дополнительной причиной может быть его подсознательный страх, что если он со своей стороны не постарается и не почувствует себя лучше, то врач может от него отказаться, и тогда он снова останется один, без всякой надежды и опоры.

Natrum muriaticum также придерживается того суеверного убеждения, что слова могут влиять на реальность. До тех пор, пока что-то не произнесено вслух, это что-то не существует; в то время, как если он говорит, что ему стало лучше, то ему может стать лучше. Это может частично служить объяснением того факта, что ему становится хуже при обсуждении его симптомов: ведь это делает его симптомы более реальными для него самого. Следовательно, его сдержанность является защитным механизмом: определенные глубины психики должны оставаться нетронутыми (имеется в виду не неисследованными, а невысказанными). Часто самым оптимальным решением будет не пытаться докопаться до сути.

Один из коротких рассказов Снупи юмористически иллюстрирует такое отношение: «Ты любишь меня?» — спросила она его. «Да», — сказал он. «Ты правда любишь меня?» — «Нет», — сказал он. Тогда она спросила: «Ты любишь меня?» — «Да», — сказал он. Тогда она больше ничего не спросила.

Однако, если долго молчавший пациент раскрывается перед врачом и выплескивает долго подавляемые эмоции, то он рассказывает всё, часто под аккомпанемент неуправляемых рыданий, от которых вздрагивает всё его тело. Следовательно, это лекарство следует крупным шрифтом занести в «Реперториум» Кента в рубрику: «плачет, рассказывая о своей болезни».

Пациенты-Natrum muriaticum, которые стали взрослыми в 60-х и 70-х годах (десятилетия, когда в ходу были нарушения грамматических норм языка), могут давать клиническую картину, отличающуюся от того, что верно в отношении старших поколений. Поощрявшееся в любых случаях выражать свои эмоции и пользовавшееся подсказками многочисленных книг-самоучителей, терапевтических групп и собраний для консультирования по личным проблемам, которые не рекомендовали хранить молчание в отношении чего-либо, это более молодое поколение эмансипировалось в отместку своему молчаливому прототипу. Представитель данного типа сегодня с такой же свободой (или даже с большей), как и любой другой, может в деталях говорить о своём теле, душе и заботах. Он расскажет любому слушателю о своих мрачных мыслях и своих самых затаенных чувствах, так же как и о дефектах или дисфункциях любого органа. Понятно, что со временем основной характер пациента вновь утверждает себя, и молодой Natrum muriaticum становится сдержаннее.