ОТСТРАНЁННОСТЬ

Гомеопатия / Портреты гомеопатических препаратов / LYCOPODIUM / ОТСТРАНЁННОСТЬ

Страница 7

Мы уже отмечали ранее, что Lycopodium хорошо действует как дипломат или политический деятель, когда его прагматические инстинкты и несколько скептическая манера поведения оказываются для него полезными. Как можно предполагать, его склад ума тоже хорошо приспособлен для занятий юриспруденцией, дисциплиной, которая предоставляет его гибкому уму широкие возможности интеллектуальных рискованных решений, требуя при этом определенной отстраненности. Юристы и судьи обязаны превосходно уметь то, что Lycopodium делает инстинктивно: взвешивать, балансировать, идти на компромисс, рассматривать интересы противостоящих групп и фракций или, поворачивая и заново переоценивая факты, добиваться действенных решений.

Наш великий Верховный судья, Оливер Уэнделл Холмз, служит прекрасной иллюстрацией данного конституционального типа и его склада ума. Прежде всего, у него были тонкие черты лица Lycopodium, которые становились с течением времени все более красивыми и полными достоинства, типичная обаятельная манера держаться, тонкий ум и изощренный вкус. С другой стороны, его даже ближайшие друзья (такие как братья Джеймз) рассказывали о его заметной холодности и нечувствительности в личных взаимоотношениях.

Как и подобает Lycopodium, Холмзу нравилось бывать в обществе и чувствовать к себе интерес как к знаменитости в элегантном доме бостонских браминов и в домах выдающихся жителей Вашингтона, демонстрируя здесь почти неустанную энергию в утонченных коротких беседах, с особым удовольствием смакуя собственные удачные реплики и остроты. Когда восхищенная толпа бостонских леди спросила у него, каково его мнение об Эмиле Золя, чьи рискованные романы в то время шокировали пуританскую Новую Англию, Холмз лаконично ответил: «Помогает совершенствоваться, но скучно». Или, когда в возрасте восьмидесяти лет он прошел по улице мимо привлекательной молодой женщины, он со вздохом сказал своему товарищу: «Ах, если бы мне снова было семьдесят!» Каждое такое удачное словцо он затем передавал своей жене, неизменно признательной ему, которая обычно оставалась дома, не имея ни сил, ни желания идти с ним в ногу в общественной жизни.

Даже в своём ухаживании и женитьбе Холмз остался верен своему типу. В течение двенадцати лет он принимал как должное теплую и непоколебимую дружбу Фанни Диксвелл, ни разу не подумав, что она, возможно, его любит. Он восхищался ею как личностью и любил её как очень хорошего старого друга, но держал её на расстоянии, в неопределенности и ожидании. Когда же ему, в конце концов, указали на его бесчувственность и отчужденность и таким образом разбудили его ощущение честной игры, Холмз немедленно решил исправить свою невнимательность, сделал Фанни предложение и женился на ней. Во всех отношениях его пятидесятилетняя супружеская жизнь оказалась счастливой. Причин для разногласий почти не существовало: Фанни была бездетной и хронически болела. Постоянно оставаясь в тени у мужа, она полностью посвятила своё внимание его желаниям и требованиям.

Холмз также продемонстрировал жизнеспособность конституционального типа своим необычайно продуктивным и длительным пребыванием на посту Судьи. Он заседал в Верховном Суде почти тридцать лет, пользуясь огромным влиянием до самого дня выхода на пенсию в возрасте девяносто одного года! Типичным для Lycopodium был главный парадокс жизни Холмза. Его продуманная и независимая объективность, юридическая непредубежденность и интеллектуальная уравновешенность подтолкнули его посвятить большую часть своей долгой карьеры поддержанию принципов американской народной демократии, которую он лично, будучи по натуре и по воспитанию близким к элите, сильно не одобрял.

По своей комбинации обязательности и достоинства, ответственности на службе и чувству языкового стиля (его книга «Основной закон» — один из прекраснейших образцов изложения закона на английском языке), смеси заботы о человечестве и личной сдержанности и отстраненности Холмз является блестящим представителем личности типа Lycopodium.